Кыргызстан 30 ноября снова пойдет на избирательные участки, чтобы выбрать новых депутатов Жогорку Кенеша. В бюллетенях будут сотни фамилий. Но за каждым кандидатом стоит маленькая «фабрика» людей: агитаторы, штабы, мобилизационные группы, SMM, юристы, водители, блогеры.
Если попробовать посчитать, сколько человек занято в парламентской кампании, получается цифра, сопоставимая с населением области.
467 кандидатов на 90 мест: новая архитектура выборов
По данным ЦИК, на 90 депутатских мест претендует 467 кандидатов. Выборы проходят по новой системе: страна разделена на 30 округов, от каждого в парламент пройдут трое кандидатов, при этом минимум одна должна быть женщина.
В контрольных списках избирателей числятся 4 миллиона 287 тысяч человек, то есть на одного претендента в среднем приходится около 9 тысяч потенциальных избирателей.
Чтобы дотянуться до каждого из них, нужны руки — много рук.
Агитаторы: невидимая армия домкомов и чатов
Эксперты и штабы обычно не любят называть точные цифры. Но, по неофициальным оценкам, которые совпадают с тем, что говорят на местах, на одного более-менее серьезного кандидата приходятся:
- 300-500 агитаторов «на земле» (дворы, подъезды, сходы, чаты);
- ядро штаба — около 30 человек (координаторы участков, юристы, бухгалтер, логистика, работа с наблюдателями);
- отдельные мобильные группы и «мобилизаторы» (подвоз, работа с «колеблющимися», обход в день голосования);
- цифровая команда — SMM-специалисты, таргетологи, дизайнеры, монтажеры, администраторы чатов.
Даже если взять нижнюю планку — 300 агитаторов и 30 человек в штабе, мы уже получаем примерно 330 человек вокруг одного кандидата.
Для верхней планки (500 + 30 + часть цифровой команды) — легко переваливаем за 400-450 человек.
Выборы как работодатель: расчеты и масштаб кампании
Возьмем за базу официальную цифру — 467 кандидатов в депутаты.
Если умножить:
-
при минимальной оценке — 300 полевых агитаторов на претендента: 467 × 300 = 140 тысяч 100 человек;
-
при максимальной оценке — 500 агитаторов и широкий штаб: 467 × 500 = 233 тысячи 500 человек.
Даже если учитывать, что:
- не все выдвинутые дойдут до дня голосования (часть снимется или ее отстранят);
- часть агитаторов может работать сразу на двух «дружественных» кандидатов;
- у бедных претендентов сеть агитаторов меньше.
Даже при очень скромном подсчете получается, что не менее 180-200 тысяч человек заняты в предвыборной кампании. Более реалистично — от 200 до 300 тысяч.
Это не считая:
- членов участковых избирательных комиссий;
- наблюдателей от партий и НПО;
- работников СМИ, обслуживающих агитацию;
- владельцев баннерных площадей, полиграфистов, швейников, агитбригад и так далее.
Если добавить их, доля людей, чья занятость и доход в ноябре 2025 года прямо или косвенно зависят от выборов, станет еще больше.
Штабы, «мобильники» и «конвертная» экономика
Еще в прошлые электоральные циклы журналисты обращали внимание на то, что выборы для многих — способ заработать за пару месяцев столько, сколько в обычной жизни за год и больше.
Сегодня модель почти не изменилась, но усилился перекос в пользу «цифры» и точечной работы:
- У кандидата есть центральный штаб (20-40 человек), где сидят координаторы районов, юристы, бухгалтерия, люди, ведущие учет голосов.
- Есть районные и участковые штабы, которые фактически живут в WhatsApp и Telegram: туда стекаются отчеты агитаторов, фото с встреч, жалобы, информация о нарушениях.
- Есть мобильные группы — машины и команды, которые работают в день голосования: привозят наблюдателей, развозят еду, тушат «пожары».
Большая часть этой работы формально никак не отражена в статистике занятости: люди числятся безработными, домохозяйками, студентами или сотрудниками совершенно других организаций, а во время выборов просто «подрабатывают» — зачастую за наличные, без налогов или работают за идею (родственники, друзья и так далее).
Цифровой фронт: выборы как огромный заказ для SMM-рынка
Если десять лет назад ключевой фигурой кампании был «политтехнолог» с папкой листовок, то сегодня без SMM-специалиста кандидата просто нет. Почему можно говорить о дефиците цифровых кадров именно сейчас:-
В Бишкеке и крупных городах постоянно открывается новый бизнес, и SMM-специалисты нужны ему круглый год — только на HeadHunter в Кыргызстане можно найти десятки актуальных вакансий SMM-маркетологов и менеджеров с зарплатой от 20-30 до 100-150 тысяч сомов в месяц.
-
Площадки объявлений вроде Lalafo забиты запросами «требуется SMM-специалист», «SMM-маркетолог», «ведение Instagram/Telegram».
-
Образовательные проекты в Бишкеке и онлайн-платформы активно продают курсы по SMM, подчеркивая «высокий спрос на рынке» и историю выпускников, зарабатывающих «от 100 тысяч сомов в месяц» в этом сегменте.
На этом фоне досрочные выборы создают резкий сезонный всплеск спроса:
-
каждому более-менее активному кандидату нужны минимум один-два человека, которые будут профессионально вести соцсети, таргет, визуал, короткие видео;
-
более богатые штабы формируют мини-агентства: отдельный человек под TikTok, отдельный под Reels/Shorts, отдельный под Telegram и «обработку комментариев».
Даже если допустить, что один сильный SMM-специалист ведет трех-четырех кандидатов при почти 500 активных участниках гонки, выборы «вытягивают» с рынка сотни цифровых специалистов — от опытных маркетологов до студентов, которые ведут районные чаты и микроблоги.
«Все заняты выборами»: как реагирует рынок труда
То, что рекрутеры и работодатели ощущают в повседневной жизни, легко проверить. В разгар агитации частные компании жалуются, что не могут закрыть вакансии SMM и маркетологов, потому что:
- часть специалистов ушла в штабы, где платят разово, но выше;
- часть работает «вечерами и ночами» на агиткампанию, а днем сидит в офисе и объективно не тянет оба фронта.
На открытых платформах вакансий видно только верхушку айсберга: большие бренды и агентства, которые продолжают искать людей даже во время кампании.
Но есть еще частные договоренности кандидатов с популярными блогерами, TikTok-площадками, администраторами крупных Telegram-каналов. Формально это «разовые рекламные интеграции», по факту — такой же элемент агитационного поля, как палатка на базаре.
Политтехнологи и мобилизаторы: штучный товар
Классические политтехнологи в Кыргызстане — это штучный товар. Они:
- умеют строить кампании «под округ»;
- «рожают» качественное содержание;
- знают местные элиты и неформальных лидеров;
- ведут переговоры, договариваются о поддержке, выстраивают коалиции.
Во время досрочных выборов таких людей практически не остается «свободных»:
- сильнейшие игроки рынка обычно привязаны к одному-двум «тяжелым» кандидатам;
- часть работает сразу на группу политиков, выстраивая сетку поддержки по нескольким округам;
- кто-то из экспертов сознательно уходит в «серую зону» — консультирует неофициально, без публичного фигурирования.
Параллельно работает сеть мобилизаторов — тех, кто умеет «поднимать» людей в день голосования: от старших по подъездам до лидеров диаспор. Их численность оценить еще сложнее, но понятно, что в больших городах такие сети насчитывают тысячи контактов в округах.
В итоге можно сказать, что выборы — крупнейший временный работодатель.
Формально это не учтенная занятость. В статистике они нередко остаются «безработными» или «самозанятыми». Но пока политическая система Кыргызстана регулярно выдает досрочные выборы, именно такие кампании становятся для десятков тысяч людей крупнейшим и самым быстрым источником дохода, пусть и всего на пару напряженных месяцев.
