Центральная Азия, как и весь мир, во время фазового перехода или смены эпох переживает период сложных многоплановых вызовов и кризисов. Каждый из них становится проверкой на прочность для президентов стран региона. Их реакция на вызовы и кризисы отражает не только индивидуальные подходы к управлению, но и общее состояние институтов власти в регионе.
Садыр Жапаров (Кыргызстан): от хаоса к порядку
Садыр Жапаров пришел к власти в октябре 2020 года на волне массовых протестов, вызванных недовольством результатами парламентских выборов. Это был третий для Кыргызстана кризис транзита власти за 15 лет — и, возможно, самый стремительный.
Вызовы для Садыра Жапарова:
- необходимость вернуть доверие к институтам власти после системного кризиса легитимности;
- баланс между силовой вертикалью и обещанным «народным курсом»;
- разрешение пограничных конфликтов с Таджикистаном, особенно в Баткенской области, где в 2021 и 2022 годах погибли десятки мирных жителей.
Ответ главы государства: усиление президентской власти через конституционную реформу, что позволило ускорить процесс принятия решений и сконцентрировать ответственность; активные реформы в секторе безопасности; многовекторная внешняя политика, в рамках которой, помимо укрепления отношений с Китаем, Турцией и Россией, происходит «перезагрузка» отношений с соседями по региону; решение проблем границы.
Касым-Жомарт Токаев (Казахстан): огонь январских протестов
В январе 2022 года Казахстан столкнулся с крупнейшим кризисом за всю свою постсоветскую историю: протесты, начавшиеся из-за роста цен на газ, переросли в массовые беспорядки.
Вызовы для Касым-ЖомартаТокаева:
- необходимость снижения влияния первого президента Нурсултана Назарбаева и его окружения (так называемого «старого Казахстана») на процессы, происходящие в стране;
- восстановление доверия общества после январских событий («Кантара»);
- проведение политических реформ на фоне разобщенности общества и казахских элит.
Ответ президента: перезагрузка политической системы — реформа Конституции, «дерусификация» части элит, лозунг «Новый Казахстан» и риторика социальной справедливости; постепенное вытеснение Нурсултана Назарбаева из публичного поля и устранение его самого и его сторонников из участия в политике и бизнесе республики; громкие посадки родственников первого президента и близких ему экс-высокопоставленных чиновников, а также фактическая национализация бизнес-ресурсов назарбаевской семьи, его дочерей и других родных.
Шавкат Мирзиеев (Узбекистан): протесты в Каракалпакстане и попытка госпереворота
Летом 2022 года в автономной Республике Каракалпакстан вспыхнули протесты против планируемых поправок в Конституцию, лишающих регион права на возможный выход из состава Узбекистана.
Осенью 2024-го совершено покушение на бывшего руководителя департамента информационной политики администрации президента РУз, считающегося приближенным к старшей дочери Шавката Мирзиеева Саиде. Через месяц после покушения в стране произошла масштабная кадровая «чистка» в силовых структурах. В отставку отправлен в том числе и заместитель руководителя Государственной службы безопасности лидера Узбекистана Отабек Умаров — муж младшей дочери Шавката Мирзиеева Шахнозы. Наблюдатели и эксперты называют произошедшее крупнейшим внутренним конфликтом узбекских элит с момента прихода Мирзиеева к власти.
Вызовы для Шавката Мирзиеева:
- удержание стабильности в условиях осторожной либерализации;
- обеспечение баланса между центром и регионами, особенно в полиэтничных и исторически особых зонах;
- обеспечение баланса внутри узбекских элит с учетом бизнес-интересов;
- проведение экономических реформ без социальных потрясений.
Ответ президента: отступление от жесткой позиции в Каракалпакстане, демонстрация диалога с обществом, продолжение реформ в сферах бизнеса, образования и судебной системы, кадровая «чистка» силовых структур и изменение конфигурации в бизнес-элите.
Эмомали Рахмон (Таджикистан): конфликт в Горном Бадахшане и транзит власти
Президент Эмомали Рахмон — самый долго правящий лидер в регионе. Основной вызов последних лет — напряженность в Горно-Бадахшанской автономной области, где протесты 2021–2022 годов жестко подавлены.
Вызовы для Эмомали Рахмона:
- управление межрегиональной напряженностью и клановыми интересами;
- контроль над югом страны, примыкающим к Афганистану;
- поддержание режима в условиях авторитарной усталости общества.
Ответ главы государства: применение силовых мер, зачистки и аресты лидеров протеста, усиление централизации власти; кадровые перестановки, призванные обеспечить устойчивость власти Эмомали Рахмона на фоне подготовки ее транзита от отца к сыну.
Сердар Бердымухамедов (Туркменистан): преемственность и тишина
Сын бывшего президента вступил в должность в 2022 году, сменив своего отца в условиях полной изоляции от внешнего мира.
Главный вызов: выжить в условиях глобальной изоляции и управлять республикой с жестко централизованной системой и отсутствием свободной информации.
Ответ президента: продолжение курса отца, сохранение культа личности и формального нейтралитета. Открытых кризисов не зафиксировано — отчасти из-за закрытости самой системы.
Резюме
Несмотря на геополитическую турбулентность и особенную подвижность как политических, так и экономических процессов на фоне смены мирового порядка, главам государств Центральной Азии удается справляться с кризисами и использовать возможности вызовов для укрепления своей власти.
Каждый из них по-своему соответствует глобальным трендам на политическое лидерство. Их реакции на вызовы и кризисы одновременно похожи и в то же время различаются в зависимости от психологических особенностей, бэкграунда и стиля управления.
