В Кыргызстане в последнее время ежедневно сообщается о землетрясениях. Сегодня возле Бишкека в 13.57 произошло землетрясение, его магнитуда составила 4,3. Как уточнил директор Института сейсмологии Канатбек Абдрахмтов отметил, что эпицентр находился в 20 километрах к юго-востоку от столицы. По его словам, был вертикальный толчок. Он также добавил, что обычно толчки силой до 5 баллов не повторяются.
Действительно ли увеличилось количество подземных толчков и стоит ли кыргызстанцам опасаться, 24-kg.com рассказал директор Института сейсмологии Канатбек Абдрахматов.
— В последнее время каждый день сообщается о землетрясениях. Всегда ли было такое количество или что-то изменилось? Стоит ли переживать?
— В советское время вообще не сообщали о землетрясениях силой 2-3 балла, они же, кроме легкого испуга, больше ничего не приносят. У нас каждый день происходит примерно по 300 землетрясений, в год — 9 тысяч 400. В 2016 году у нас произошло около 15 тысяч событий в год. Это много. И тогда мы думали, что, наверное, будет сильное землетрясение. Но мы никому об этом не говорили. Но землетрясения не было.
В этом году сейсмическая погода в пределах нормы, за 8 месяцев этого года мы еще не вышли за пределы среднегодовой нормы. Резкого повышения количества событий нет, то есть норма всегда была такая.
Иногда происходят сильные землетрясения, не на нашей территории, но волны доходят до нас. Возникает определенная паника, люди звонят, иногда приходится всю ночь отвечать на звонки, потому что кто-то говорит, что будет следующее землетрясение и тогда все развалится. Но ведь никто в мире на сегодняшний день не умеет прогнозировать землетрясение.
— То есть вы не можете предупредить, что будет землетрясение?
— Мы не знаем, когда оно произойдет. Я могу сказать, что в следующем году и до конца этого года произойдет еще несколько событий, 4-5 баллов, они всегда были. Я могу даже сказать, где — где-то в Алайской впадине обязательно 4-5-балльное землетрясение произойдет, они всегда там бывают. Я не ошибусь. Но я не могу сказать когда. И никто не может сказать. Я даже уверен, что еще мы долго не научимся прогнозировать землетрясение.
Говорят, что вот если собаки стали лаять, значит землетрясение будет. В Алматы есть хороший Институт сейсмологии, и там целый отдел занимается прогнозом землетрясений по животным. Ни одного землетрясения они предсказать не смогли.
Но самое главное, знаете, что? Самое главное быть уверенным в том, что дом, в котором вы живете, выдержит сильное землетрясение.
— А как быть уверенным в качестве дома? Что можете сказать об объектах, которые строят сейчас?
— В первую очередь нужно быть уверенным в той фирме, которая построила этот дом.
От этого зависит очень много. Потому что был период, когда фирм-однодневок было неимоверное количество. И они строили дома чуть ли не на глине. И люди покупали у них. А на следующий год или на следующий день они просто исчезали.
Но у нас в городе есть компании, которые давным-давно работают. И их дома строятся как положено. И когда происходят землетрясения до 5 баллов, эти дома спокойно выдерживают.
Если человек не знает, как определить хороший дом или плохой, пойдите в тот район, в котором хотите купить дома и посмотрите, как строятся дома. Если количество арматуры на одну колонну превышает 30 штук, можно спокойно брать. А если там каких-нибудь хилые китайские арматуры согнутые стоят, лучше не покупать, потому что это явно халтура.
Часто спрашивают, можно ли у нас строить очень высокие здания, 40 этажей и так далее, ведь это опасно. Но в Японии, где в год 100 тысяч землетрясений происходит, строят 40-этажные дома. Почему в Японии можно, а у нас нельзя? Самое главное, чтобы технология правильная была, чтобы она позволяла выдержать сотрясение. Все дело в качестве. У нас, во-первых, очень дешево строить 9-этажки по нынешним технологиям и стены заполнять кирпичом. А построить дом на демпферах, например, дорого. Ну и зачем, когда можно наклепать 9-этажек, быстренько это все продать, чем заморачиваться на технологиях?
Причем в Японии совершенно точно каждый японец знает, что прораб, который строит этот дом, он кирпич не унесет домой. Совсем менталитет другой. А у нас могут, что уж греха таить, и кирпич утащить, и половину машины увезти себе домой, если никто не контролирует. Поэтому у нас предпочитают не заморачиваться с излишним контролем, и строят, как строили.
— Касательно рисков землетрясений, что вы скажете по поводу Иссык-Атинского разлома, где раньше дома не строились, но сейчас уже целые городки разворачиваются?
— Когда я стал в 2006 году директором Института сейсмологии, первое, чем я занялся, это Иссык-Атинский разлом. Почему? Потому что в 2004 году я защитил кандидатскую диссертацию и Иссык-Атинский разлом был одним из главных героев моей диссертации. Эта тема также была одной из глав моей докторской диссертации. Так что лучше меня в этом прекрасном мире про Иссык-Атинский разлом никто не знает.
Интересно, что до этого почему-то существовало такое мнение, что ширина зоны влияния Иссык-Атинского разлома составляет полтора километра. Меня это все время удивляло, почему, из каких соображений ширина его влияния должна быть 1 тысяча 500 метров. И вообще, что такое ширина влияния? На 1 тысячу 500 метров откроется большая трещина и все, что в этом расстоянии, упадет туда? Да ничего подобного такого нигде в мире не было. Я перевел очень много литературы, которая касается ширины зоны влияния и вообще строительной нормы, какие правила за рубежом. В Соединенных Штатах есть такой знаменитый разлом, он называется Сан-Андреас, его длина 1 тысяча 500 километров, а зона его влияния там, где категорически нельзя строить, 15 метров. А у нас длина разлома 150 километров, а ширина зоны полтора километра. Где логика? Логики нет. И тогда мне пришлось поработать, проконсультироваться, перелопатить большое количество литературы.
Я понял, что это просто перестраховка, мы перестраховались очень сильно. И запретили строить на 1,5 километра. А люди хотят жить, люди хотят развиваться. Мы решили заняться оценкой степени риска и пришли к выводу, что полтора километра — это слишком много, разделили эти полтора километра на участки, в которых самый далекий — это самый безопасный, самый близкий — самый опасный. Самый близкий участок — это место, где действительно на поверхности возможны трещины.
И к сожалению, к великому сожалению, в пределах этого участка сейчас строятся дома. Причем не просто дома, а знаете, есть же городки, в которых квадратный метр стоит по $2 тысячи. Элитные городки, как их называют, стоят прямо на самой трещине.
И мне часто говорят, почему нельзя запретить там строить? А я не имею права. Есть Госстрой, при нем есть комиссии, которые могут запретить, а Институт сейсмологии — это научная организация, она может давать рекомендации. А разрешают-то совершенно другие люди.
И у меня есть тысяча фотографий, я чуть ли не каждый дом сфотографировал, который стоит непосредственно на трещине. Шикарные дома, видать большие деньги вложены туда, но люди либо вообще наплевательски относятся к своей собственной жизни, либо не знают о том, что там строить нельзя.
Чем страшен Иссык-Атинский разлом? Если вы построите дом прямо на трещине, а при землетрясении она не раскрывается, а смещается, то дом просто разломится пополам.
